Audi R8 Quattro, - может быть, самый красивый автомобиль из тех, что можно купить, просто зайдя в автосалон. Однако отношения с ним не будут простыми - многое в них будет неудобно рассказывать в приличном обществе.
Это, предчувствую, получится богохульством. Нельзя, наверное, какую-то там машину называть искушением, масштаб не тот для религиозных терминов. Меня искусила, скажем, Хендай Элантра. Срамота же, ей богу.
Но сегодня придется богохульничать. Меня искусила Audi R8.
Это машина порока в единственном числе и пороков - во множественном. Таких даже на вскидку могу набрать четыре: эксгибиционизм, жажда наживы, уверенность в собственном превосходстве, блуд.
Первое понятно. R8 настолько красива, быстра, редка и вопиюще дорога, что становится объектом внимания и неумелого фотографирования на мобильные телефоны при всяком замедлении до приемлемой экспозиции. Сколько, боюсь, в интернет-сообществах появилось в последнее время наших с R8 смазанных и не очень фотографий в разных позах. А еще с ней фотографировались активисты движения «Наши», писавшие на морозе под фундамент московского университета в перерыве праздника национального единства. Комментарии, должно быть, такие: «Я, тачила, универ».
На R8 оглядывались даже бабушки-пешеходы, для которых любая машина прежде была не более чем лишенной конкретных свойств угрозой.
Мечта эксгибициониста была бы более реализованной, только окажись он за рулем R8 голым, а сама R8 – в беспросветной пробке из набитых под колпачок рейсовых «Икарусов».
Жажда наживы. Как показывает криминальная хроника, это чувство просыпается во многих русичах уже при виде медных высоковольтных проводов, и вдруг обломившихся соседу ста рублей, даром что для успеха предприятия нужно зарезать не только соседа, но и всю его родню. R8 пробуждает жажду наживы на куда более высоком и изощренном уровне.
R8 настолько красива, быстра, редка и вопиюще дорога, что становится объектом желания против воли и даже вопреки ей. Ради одного ускорения до ста за 4,6 секунды может захотеться бросить работу, если она не открывает прямую дорогу к получению кредитной линии на 200 тысяч долларов. А кто говорит, что это точно плохо?
Ради рокота мотора, сидящего за стеклом над твоим затылком, может захотеться превышать полномочия, потом распиливать и осваивать бюджеты, а еще позже минимизировать налоги. А кто, кроме суда, будет утверждать, что это нельзя?
Другими словами, может развиться то, что в психиатрии называется манией обладания. Теоретически, ситуация на нефтяном рынке дает шанс эту манию удовлетворить. У нас ведь экономический бум. Если кто не осознавал: это когда в районе полуночи по Варшавскому шоссе со скоростью близкой к двумстам километрам мимо тебя проносятся, друг друга подрезая, бригады бетономешалок и мусоровозов. Страна много строит и с аппетитом кушает.
В нашей жестокой реальности, где дальний свет является не средством безопасности, а оружием нападения, уверенность в собственном превосходстве чревата моральным и физическим дефолтом. R8 настолько красива, быстра, редка и вопиюще дорога, что начинаешь все эти качества бездумно распространять на себя. Встреча с реальностью может быть горькой и наступить резко, как торможение в пол.
Блуд, если не реальный, то ментальный, просто неизбежен. С такими красотой, скоростью, редкостью и ценником в последнюю очередь задумаешься об использовании R8 для поездок с женой в «Ашан» или с детьми в зоопарк, тем более что мест в нашем спорткаре два целых ноль десятых. На книжной полке между креслами и мотором с трудом умещается даже бумажник, да и тот со свистом летит через салон при торможении в пол, которое, как мы уже выяснили, случается в момент тяжелой личной драмы водителя.
В итоге, R8 - это публичная оферта порока, предложение подумать о добре и зле.
С настоящей красотой, следуя классике, всегда так. Она настолько привлекательна, что может с равным успехом вдохновить на подвиги духа и тяжкие преступления. С этим влечением нельзя ничего сделать, даже если понимаешь, что соседи по дороге смотрят на тебя как на последнего нарцисса, лично виновного в грабительской приватизации и обесценивании докризисных вкладов.
Не исключено, что для усугубления этого ощущения, тестируемая машина, как выяснилось, имела вполне реальный преступный бэкграунд. Все началось с конструктивных особенностей. Установленная в R8 коробка называется роботизированной, что не означает автоматической, хотя при езде так можно подумать. Установка в противоположное от «езды» положение рычага не означает, как на прочих автоматах, погружения машины на стояночный тормоз. Это положение - ни что иное как «нейтраль». Однако машина не спешит предупреждать каким-нибудь пугающим образом о том, что по выходе водителя может отправиться в незабываемый трип. И отправляется. За десять минут моего отсутствия дорогая диковина успела проделать метров шесть до ближайшей «ракушки», чем обеспечила нам с ней статус микрорайонной достопримечательности на несколько часов ожидания ГИБДД (закраска даже мелкой царапины, надо понимать, сопоставима с немалым процентом дохода региона-донора). Эти ожидания не принесли радости: патруль с настороженностью признал тестируемую машину находящейся в розыске, задержал всех, пытался намекнуть на необходимость откупа, а будучи посрамленным журналистским ресурсом, признал, что ошибочка вышла. Ошибочка потом выходила еще дважды: с погонями по кольцевым автострадам г. Москвы, искрометным юмором инспекторов типа «кого сбил?» и прощанием «ничего поделать не можем».
Формальное объяснение особых отношений R8 с милицией так и не было найдено. Есть только философское: красота порочна.
© Газета.RU
13.11.2007
